Вернуться в блог
Большинство детей в раннем школьном возрасте начинает хотеть собаку. Возможно, потому что им одиноко, нужен друг. Или потому что хочется играть с ней, гладить ее, любить. А может, просто потому что у сверстников есть питомец.
В любом случае, очень часто в ответ на свои просьбы дети слышат от родителей, что они не понимают, какая это большая ответственность. Что взрослые имеют в виду? Как детям или подросткам понять, что это такое? Кто-то говорит о том, что о собаке сложно заботиться, ее нужно мыть, кормить, гулять с ней, воспитывать. Но неужели только этими простыми действиями ограничивается ответственность?
Как все начиналось
Когда мне было 18, я думала, что уже достаточно взрослая, чтобы завести питомца.
Она пришла ко мне внезапно. Я не покупала ее, не просила, но всегда хотела. Когда я пожила с ней немного, будучи в то время на отдыхе, не в своем родном городе, то поняла, что хочу забрать ее себе. В то время я думала, что чувство ответственности у меня есть, и, наверное, так и было отчасти, но у меня отсутствовал опыт. Прежде у меня не было собаки, и я не осознавала до конца, что значит заботиться о ней.
Первые несколько месяцев после нашего приезда я гуляла с ней, играла. Приходилось ее воспитывать, и это давалось мне нелегко. Один раз я даже пожалела о том, что взяла щенка. Пулька совсем не слушалась, и я не знала, что делать. Впрочем, это был первый и последний раз, когда я жалела.
Моя собака заболела
Пульке было 6 месяцев. Сначала у нее появилась небольшая опухоль. Просто небольшой шарик под кожей, и все. Я сразу же поехала к врачу. Надо сказать, что живем мы не в Москве, а в области, так что клиники тут обычные, маленькие. С этого момента началось длительное лечение моей собаки.
Ей назначили антибиотики: сначала одни, потом другие, третьи… Но шарик продолжал расти. Мою собаку лечил молодой специалист, ему было не больше 30 лет. Я доверяла ему, мне казалось, что он справится, вылечит ее.
Когда опухоль стала огромной, он вскрыл ее и поставил дренаж. В течение нескольких месяцев появились еще две опухоли, еще два дренажа, которыми надо было заниматься, и море антибиотиков. Теперь их уже нужно было колоть каждый день по три раза. Это оказалось серьезным стрессом для Пульки. Она была еще маленькой, не понимала, что происходит. Моего дядю, который ставил ей тогда уколы, она до сих пор боится. Может, запомнила, что после него ей было очень больно. Не всегда собаки понимают, что им пытаются помочь. Пулька долго обижалась. На меня, на него. Она боялась садиться в машину, потому что знала: сейчас поедем в клинику, там тоже будут делать больно, — и всегда тряслась.
Ничего не помогало. Я сменила в той клинике трех ветеринаров, но так и не разобралась, что с моим питомцем. Мне пытались что-то объяснять, писали: «абсцесс мягких тканей», «острая патология», «хронический абсцесс» и т.д. Но я все же не могла уяснить причину, откуда появились новообразования, почему от лечения нет эффекта.
Операции, деньги и отчаяние
В этой клинике Пульке сделали две операции, удалили опухоли и даже один лимфоузел. Иногда казалось, что болезнь отступила, особенно после первой операции. Собака была веселой, радостной, бегала по дому, играла. Швы зажили, и я решила, что все наконец-то пришло в норму.
Я помню свои чувства, когда спустя недели две после первой операции случайно нащупала у Пульки под шерстью маленький шарик. Мне показалось, что я ошиблась. Я не хотела верить в то, что после стольких мучений болезнь снова возвращается. Мне казалось, что так нельзя, что у меня нет больше сил, что такое не может происходить дальше, я больше не могу ездить по врачам, покупать лекарства, занимать деньги.
Да, деньги стали отдельной темой в этой истории. Я училась на 2 курсе и не работала. Каждый месяц в моем распоряжении было по 12 тысяч, на которые я жила, сама себя кормила, покупала одежду. Родители тогда уехали, я жила с дядей. Но этой суммы было мало. После первого же приема я осознала, что у меня не хватит денег даже на лекарства.
Приемы, обследования, капельницы, уколы, операции, реабилитации — все это стоит колоссальных денег, особенно для студента. Я обращалась ко всем, кого знала, получила много отказов от самых близких людей. Все говорили мне, что это моя собака, моя ответственность. Я же взяла ее, сама и должна отвечать. Но тогда я не могла отвечать. У меня не было таких денег, а она умирала. Врачи не могли точно сказать, что с ней. Они и сами не знали, а лекарства не работали.
Вот тогда я и начала понимать на самом деле, каково это — отвечать за другого. Дело не просто в том, чтобы ухаживать или воспитывать. По своей прихоти я взяла собаку, я решила так сама, тогда как у питомца не может быть права голоса. И теперь я не могла ее выкинуть, я обязана была ее вылечить, раз я решила все сама.
Я знаю, что многие люди не любят этого сравнения, но я абсолютно точно уверена: собака — как ребенок. Ты не спрашиваешь ее, хочет ли она жить с тобой, ты просто забираешь ее, и все. После этого ты обязан ей, ты должен заботиться о ней, потому что без этого она погибнет.
Моя собака спасена
Пулька умерла бы со 100% вероятностью, если бы решение не нашлось. После второй операции, после удаления лимфоузла и опухолей, когда спустя две недели болезнь снова появилась уже в третий раз, я не знала, что делать. И тогда я услышала об одной клинике. Там специализируются на лечении разного вида рака у животных.
Лечение в ней было дороже вдвое. Но именно там, на первом приеме, я познакомилась с врачом Ильей Алексеевичем Смирновым. Когда я рассказала ему всю историю моей собаки, я почувствовала, что, в отличие от всех остальных ветеринаров, которые пытались ее лечить, он проявляет ко мне сочувствие. Это было для меня так важно. Я очень устала к тому моменту. Близкие не помогали мне, я была вся в долгах, с больной, дважды оперированной собакой-щенком, и никто не знал, что с ней. До этого мне рассказывали про какие-то сложные заболевания непонятными терминами. Они лишь запутывали меня, потому что сами не знали, что с животным.
Врач, о котором я говорю, дал мне возможность все понять. Он объяснил мне, что у моей собаки редкое заболевание, которое он уже один раз встречал. Это было как-то связано с микробактериями. Их непросто обнаружить в организме, поэтому сложно подобрать лекарства.
Мы начали пробовать. К тому моменту опухоли снова выросли, понадобилась еще одна операция. Но после нее болезнь отступила. Ветеринар нашел лекарство, которое спасло мою собаку. Оно не продавалось в Москве, да и стоило дорого, но оно помогло.
***
Вся эта история не просто про болезни, деньги или сложный жизненный период. Пока все это происходило в течение 8 месяцев, я очень изменилась. Я осознала четко и ясно, что такое ответственность, каково это — отвечать за чужую жизнь. Пусть это и слишком громко сказано, но все именно так. Когда твой друг умирает, ты обязан сделать все, чтобы не допустить этого.
Сабина Митюшева
